28 февраля отмечается день "Калевалы"

В предисловии к "Калевале" от 1849-го года Элиас Лённрот написал:

…поскольку к старинным рунам и рунопевцам в российской Карелии по-прежнему относятся с уважением, можно полагать, что до сих пор происходило не забывание  рун, а, напротив, они становились все лучше и прекраснее вплоть до нынешнего их вида во множестве вариантов. Вероятно, несколько веков тому назад ещё невозможно было бы обнаружить такого их богатства, хотя всходы, конечно, были  и шел их буйный рост. Отныне и впредь, видимо, будет происходить скорее убывание, чем пополнение рун. Ведь теперь каждый желающий может иметь их в напечатанном виде в готовой книге, и даже с большей полнотой, чем мог их исполнить на память один рунопевец. ..

Тогда он не мог предположить что меньше чем через век всей карельской культуре и традиции будет грозить серьёзная опасность. И мы выражаем благодарность Элиасу Лённроту за его огромный вклад в сохранение важного для северной традиции карельского эпоса, представляющего не только эстетическую ценность но и несущего архаичные мифы.

 

Download

Книга с описанием и переводом надписей рунических амулетов.

Надписи разделены по темам: имена богов и героев, любовные надписи и заклинания, защитные чары, лечебная магия, языческие амулеты и рунические христианские амулеты.

И. М. Денисова "ДЕРЕВО — ДОМ — ХРАМ В РУССКОМ НАРОДНОМ ИСКУССТВЕ"

Среди полу дубоваго

Стоит белая березонька:

Без ветру она шатается,

Без дождя да уливается...

 (Некрасов Л. П. Свадебные ния II Олонецкий сборник.

Петрозаводск, 1875—1876. 154). 

Предметы народного искусства — уникальный источник для изучения глубинных слоев культуры народа. Благодаря своей традиционности народное искусство способно донести до нас,отдельные, давно забытые звенья эволюционной цепи в развитии хорошо знакомых нам форм материальной и духовной культуры, а порой даже помочь в решении сложных этнокультурных проблем. В музейных коллекциях собрано много интересных изделий народных мастеров с загадочными мотивами декора, которые еще ждут своих исследователей. В поисках их изначального смысла следует помнить, что основное условие при этом — отбор сложившихся мотивов и композиций, закрепленных традицией, с учетом их вариативности. Именно таков мотив декора, часто встречающийся на деревянных резных изделиях — треугольник (иногда с центральной осью), вершина которого оканчивается либо кругом-розеткой, либо растительным элементом, либо крестообразной фигурой. Варианты данного мотива довольно широко распространены в резьбе как на Русском Севере, так и в Верхнем и Сред-нем Поволжье [1] (рис. 1—4). Сходные мотивы, известные также и в вышивке, истолковывались либо как изображения храмов с деревьями на крышах (Л. А. Динцес), либо как священные деревья на треугольных подставках (В. В. Стасов) или изображения ритуальных шалашей, возводимых по праздникам (В. А. Фалеева) [2]. Однако в деревянной резьбе эти мотивы не обратили на себя должного внимания исследователей, хотя часто они занимают центральное место на том или ином предмете. Только А. К. Чекалов высказал предположение, что треугольник с розеткой представляет собой схематичное изображение Великой богини Берегини с головой-солнцем (остаток якобы существовавшей когда-то многофигурной композиции), но эта точка зрения не была достаточно аргументирована [5]. В вариантах данной фигуры нигде не встречаются четко выраженные антропоморфные признаки.

На некоторых прялках треугольная фигура с розеткой на вершине является кровлей маленького домика, иногда к тому же увенчанной христианским крестом. Не была ли когда-то и сама рассматриваемая треугольная фигура изображением архитектурного сооружения, возможно, культового, но только с коническим или двускатным покрытием? Утверждать это лишь на основе замены фигуры изображением церкви, часовни — недостаточно, необходимо выяснить истоки этого образа, определить временной период, когда он складывался, и, возможно, переосмысливался круг связанных с ним представлений.

Рис. 1. Валек. 1860 г., Поволжье, собрание Всероссийского музея декоративно-прикладного

и народного искусства (далее — ВМДПиНИ), № КП-13002

Рис. 2. Прялка XIX в. (фрагмент), Костромская обл., Вохомский р-н 

(прорисовка резного декора), собрание Костромского 

историко-архитектурного музея-заповедника, инв. № 20370/79

Критика Рыбакова. Фрагмент книги Клейн Л.С. "Воскрешение Перуна"

Устное предание, фольклор, еще сложнее для анализа, чем письменная традиция. Но фольклор как исторический источник (в частности, по истории культуры) — старый конек Рыбакова. И старый предмет его спора с фольклористами. Эти специалисты давно преодолели так называемую «историческую школу» фольклористики, господствовавшую в конце XIX века. Представители этой школы с наивной прямолинейностью подыскивали всем образам и сюжетам фольклора конкретные соответствия в летописях, игнорируя специфику фольклора как вида искусства и забывая о роли в нем художественного вымысла.
Один из лидеров нового подхода В. Я. Пропп (1955: 24) так охарактеризовал русский героический эпос: «Былины отражают не единичные события истории, они выражают вековые идеалы народа». Детали истории и имена исторических деятелей, конечно, проникают в фольклор, но обычно не они определяют сюжеты, а когда некоторые события все же дают начало сюжетам, то потом с ними происходят радикальные трансформации по законам жанра. Я бы добавил к этому, что часто содержание героического эпоса прямо противоположно исторической реальности. В русских былинах русские богатыри без удержу громят татар, а на деле было татарское иго. В сербских песнях сербские воины берут штурмом турецкую столицу Стамбул, а на деле было не взятие сербами Стамбула, а их полный разгром на Косовом поле. Под большим сомнением и гомеровское взятие Трои-Илиона ахейцами. Все это видения желанных побед на месте реальных поражений.
Рыбаков же поднял на щит максиму академика Грекова: «Былины — это история народа, рассказанная им самим», обвинив Проппа и его сторонников в «антиисторизме» (Рыбаков 1961). В своем ответе Пропп подробно раскрыл специфику фольклора как жанра и как исторического источника и, показав ущербность упрощенных извлечений истории из фольклора, обосновал необходимость специальной подготовки для исторической интерпретации фольклора (Пропп 1962; см. также Путилов 1962).

Немного о традиционной татуировке

Кроме работы в студии "Kunsten på Kroppen" татуировщик Kai Uwe Faust

 является участником ритуалфолк коллектива "Heilung".

ТАИНСТВЕННЫЙ КРОДО

Много вопросов вызывает описание германского бога Кродо, или как его позже называли Ситер. До наших дней не дожило его аутентичное изображение, и информация о нём сохранилась только благодаря «Саксонской Хронике» (Cronecken der Sassen). 

Во многих источниках Кродо указан как исключительно славянский бог, но источником этого заключения часто являются абсолютно неисторичные «Славянские веды» и прочие фальсификации, которые активно перепечатываются без проверки фактов. Как славянский бог он начинает  упоминается в русской литературе с XIX века, игнорируя текст хроники. В тексте конкретно упоминаются именно саксы, а не славяне: «dat bedudde dat sick de sassen scholden vast besluten in eyn» – «Das bedeutete, dass sich die Sachsen sollten fest zusammenschließen in eins»(нем.) («это символизировало, что саксонцы должны объединиться в одно целое»). Андрей Сергеевич Кайсаров пишет в XIX веке о Кродо как о славянском боге, которого не принял Карл Великий, и даже приводит пословицу «не все пойдем в Кротово царство, иные к черту», сохранившуюся у хорватов. Оригинальный текст этой пословицы нам найти не удалось, но возможно что она просто не дожила до XX века с его резким изменением образа жизни, особенно для крестьян как последних носителей фольклора.

Само имя Кродо и Ситер (которым его нарекают хроники с  XVII века) принято возводить к именам Кронос и Сатурн. Андрей Сергеевич Кайсаров пишет: «А как Арнольд, ссылаясь на Вормия, говорит, Кродо был покровитель всякого зла и лукавства, и что при нем еще в Нижней Саксонии называли гнусного человека Kroden-duvel, то кажется я справедливо произвожу его имя от слова «краду», которое у русских, богемцев и сербов значит одно и то же».  Некоторые к имени Кродо возводят слово «крода»(погребальный костёр у древних славян) произошедшее от др.-чеш. «krada», которое сравнивают с  верхне немецким rāʒе. Как уже говорилось, во всех источниках Кродо фигурирует в первую очередь как бог саксонский, но отрицать, что среди поклонявшихся ему были возможно и западные славяне нельзя.

Тем не менее второе имя Ситер опять же сближает Кродо с Кроносом, и  в литературе XVII века подчеркивает что саксонцы воспринимали его как Сатурна (именно идолом Сатурна он назван в саксонской хронике), да и в целом атрибуты Ситера не выдают в нём бога злого или дурного. Имя Ситер авторы хроник применяют к Кродо и вводят его в саксонский пантеон. Считается, что его днём была суббота, чье название указывает на имя Ситер «Sæternesdæg»( Древнеанглийский) и «zaterdag» (Нидерландский).

 Обратимся к иллюстрированному тексту «A restitution of decayed intelligence: in antiquities: Concerning the most noble, and renowned English nation. By the study and travell of R.V. Dedicated unto the Kings most excellent Majesty» 1634 года, в котором описано соответствие богов дням недели в германской традиции, где гравюры, изображающие Одина, Тора и Фригг основаны на изображении  взятом из книги «A Description of the Northern Peoples», опубликованной в 1555году. А изображения Ситера создано по мотивам более ранней «Саксонской  хроники».

Идол стоял на холме за лесом и путь к нему был труден, что подчеркивается в тексте. Авторы описывают внешность бога Кродо как стоящего на постаменте мужчину со струящимися длинными волосами и бородой, одетого в светлые одежды и подпоясанного длинным поясом, в левой руке он держал колесо с шестью спицами,  в правой ведро или корзину с цветами и фруктами, а босыми ногами он стоял на рыбе.

Предлагаем вашему вниманию интереснейшую статью Ивана Белкина (Дмитрий Вячеславович Громов) 

Иван Белкин "Как выглядел Чёрный Бог?"

Чернобог является одной из самых непонятных фигур древней славянской мифологии. Его существование вызывает множество поверхностных, предвзятых толкований и даёт повод для причисления славянского язычества к "дьявольским" культурам.

Но условимся сразу, что в рамках данной статьи мы не будем заниматься обсуждением "дьявольских" толкований и анализом природы Зла вообще. Мы только рассмотрим голые исторические факты о почитании Чернобога, дошедшие до нас, и приведём два описания Чернобога, ранее не попадавших в поле зрение исследователей.

Какие, собственно, свидетельства существования Чёрного бога [1] дошли до нас [2]?

а. В "Славянской хронике" Гермольда (XII век) говорится, что на пирах славяне "пили круговую чашу, причём произносили слова не благословения, а проклятия во имя богов доброго и злого, которого они называют Чернобогом". В общем-то, в этом свидетельстве трудно уяснить, идёт ли речь, действительно, о молитве "доброму и злому богу", или о полушутливом застольном ритуале, смысл которого можно выразить современной нам пословицей "не верить ни в бога, ни в чёрта". По крайней мере, такой ритуал вполне соответствует духу и обрядовому наполнению славянских (и не только славянских) застолий.

б. В исландской "Книтлинг-саге" упомянут находившийся на славянском острове Руяне идол Черноголова - бога побед, имеющего серебряные усы.

в. В славянских землях часто встречаются горы под названием "Чёрная". Как правило, в этих горах можно опознать места древних культов. Часто поблизости можно найти гору под названием "Белая". В Сербии есть пара близко расположенных гор с более откровенными названиями: Чернобог и Белобог.

г. Боится дневного света царь Троян - персонаж южнославянской сказки. Троян, возможно, связан с западнославянским богом Триглавом, о котором известно, что он властвовал над тремя мирами - небом, землёй и преисподней, имел золотую повязку на глазах, а при храме жил посвящённый ему вороной конь, учавствовавший в предсказаниях. Целый ряд деталей (боязнь дневного света, вороной конь, повязка, участие в гаданиях) указывает на связь Триглава и Трояна со стихией тьмы, хотя, в целом, этот бог, почитавшийся в некоторых местностях за главного, кажется более всеобъемлющим, чем просто бог черноты.

д. Юрий Миролюбов в своих воспоминаниях даёт вариант имени Чёрного бога - Чернига, Черняк [3].

е. У некоторых славянских народов существует поговорка: "Абы те Чернобог убил" [4].

Вот, пожалуй, все дошедшие до нас данные о Чёрном боге. Как видим, их очень мало и они довольно расплывчаты, дают простор для толкований. Причём большинство данных мы только с большой натяжкой можем сопоставить с Чёрным богом. Это относится и к Черноголову "Книтлинг-саги" (по своим функциям и описанию он, скорее, напоминает Перуна), и к Трояну (он является богом всех трёх сфер, а не одной только черноты).

Вообще сформулируем следующее правило: для того, чтобы соотнести тот или другой персонаж с Чёрным богом, надёжнее всего опираться на основной, по условию, атрибут Чёрного бога - чёрный цвет.

Перед тем, как идти дальше, стоит более подробно остановится на понятии атрибута.

Атрибуты мифологических персонажей дают информацию о том, на какие сферы распространяется "влияние" данного персонажа, каковы его функции.